2024. т. 23. №3

В статье я выявляю ограничения критики пресловутого редукционизма Эмиля Дюркгейма, в частности, представленной Брюно Латуром в акторно-сетевой теории, и делаю предварительные наброски онтологии гетерогенности для социологии Дюркгейма. Эта онтология выстраивается вокруг понятия вещи (chose). При этом важным в этом онтологическом проекте является различение материальных объектов и реальности sui generis — социальных вещей. Реальность здесь определяется комплексным сопротивлением различных социальных и материальных вещей, эмоций, ландшафтов и других онтологических порядков. Именно в такой онтологии появляются множественные и ситуативные сборки, а также динамические напряжения между вещами. При этом у Дюркгейма не только люди, но и все вещи обладают агентностью. Вещи действуют и воспринимают, обладают привязанностью, самосознанием и другими чертами, которые традиционно приписывали только человеческим акторам. Я утверждаю, что вещи разной «природы» в гетерогенной онтологии не смог разглядеть апологет нечеловеческих существ и сущностей Брюно Латур, обрушив «дружественный огонь» на социологический проект Дюркгейма. В этом смысле при более внимательном и, возможно, более комплексном прочтении вместо «козла отпущения» классик со своими вещами sui generis легко мог бы стать потенциальным союзником в исследованиях науки и технологий (STS). Существенное преимущество гетерогенной онтологии Дюркгейма перед различными подходами в STS заключается в том, что классик прорабатывает условия существования и сопротивления социальных вещей.

В статье представлены подходы к концептуализации понятия «культурное гражданство», применяемого для описания проблем интеграции и социальной инклюзии. «Культурное гражданство» — одно из понятий, развивающих парадигму гражданства и гражданственности, существовавшее в традициях политической теории и социологии культуры. Цель статьи заключается в разработке социологического подхода к теоретической концептуализации «культурного гражданства», опираясь на существующие подходы к определению таких понятий, как «гражданство», «солидарность», «идентичность», «инклюзия». В первой части статьи сопоставляются юридические и социологические понятия гражданства и их связи с «культурным аспектом» гражданства. На основе этого сопоставления формулируется предмет и проблематика концепции культурного гражданства в социальных науках. В заключительной части статьи анализируются два подхода к определению культурного гражданства — политико-теоретический, отталкивающийся от государства как источника гражданства и акцентирующий внимание на юридических инструментах интеграции; и культурсоциологический, отталкивающийся от сообщества как источника гражданства и акцентирующий внимание на интегративных практиках культурного производства. Интеграция двух подходов дает основания для определения культурного гражданства как процесса, реализующегося на организационном уровне; при этом решающую роль играют культурные институции как виды организационных структур.

В работе представлены дискуссионные проблемы, характеризующие механику и логику сравнения в классической и современной социальной антропологии и социологии. В первой части статьи рассматривается динамика использования сравнений в социальной антропологии от классиков до современности. Во второй части выделяются различия и сходства между тем, как рассуждают о сравнении и как его используют в своих исследованиях социологи и антропологи. Если для социологии сравнение выступает, прежде всего, инструментом поиска и обоснования причинно-следственных связей, то для антропологии характерно разнообразие сравнительных перспектив: от проверки объяснительных моделей до схватывания уникальности чужой культуры. Авторы выделяют противоречие между сравнительной перспективой, неизменно присущей социальной антропологии как науке об «ином», и маргинальным положением сравнительных исследований в современной антропологической науке. Данное противоречие предлагается «снять» через понятие «сравнительная социальная антропология», которое определяется по аналогии с понятием и направлением «сравнительная социология», развиваемым авторами в современной научной литературе. В статье обсуждается, каким образом три характеристики сравнительной социологии — процессуальность, идеальный тип, критика — могут быть распространены и на социальную антропологию. В заключение представлены отдельные направления сравнительных исследований, которые, как представляется авторам настоящей статьи, могли бы быть полезны и социологам, и социальным антропологам.

Проблему неравенства обычно интерпретируют как неравенство социально-экономическое. Экономические теории объясняют стабильность неравенства связью с макропроцессами и определенной историей развития общества. Социологические теории описывают неравенство несколько шире, — включая в анализ, помимо экономических переменных, понятия статуса и престижа. Современные социологические теории делают акцент на процессах, которые формируют более тонкие механизмы производства и воспроизводства неравенства. Например, сюда относят когнитивные процессы, которые формируют категориальное неравенство на основе схематизации и классификации, а также культурные процессы, проявляющиеся в повседневных действиях через оценивание, стандартизацию и рационализацию. Однако помимо уточнения этих более тонких механизмов воспроизводства неравенства, в современных теориях представлен и непреднамеренный элемент. С точки зрения теории непреднамеренных последствий в основе такого рода процессов могут быть социальные действия, социальное взаимодействие и механизмы воспроизводства институционализированных практик. Это делает проблему неравенства более комплексной, однако позволяет уточнить ключевые ресурсы, с помощью которых оно воспроизводится. Более того, процесс устранения неравенства может привести к ситуации контрфинальности, когда изначальная интенция по снижению неравенства приводит к прямо противоположному эффекту — его увеличению. Это предполагает, чтобы процесс внедрения реформ по снижению неравенства учитывал комплексность и вероятную контрфинальность, а также анализ интенций основных участников.

В данной статье представлена дескриптивная теоретико-методологическая модель, созданная на основании современных конструктивистских подходов к исследованиям этничности и находящаяся в контексте когнитивного поворота, происходящего в социальных науках в целом и исследованиях этничности в частности. Эта модель является синтетической и отвечает на вопрос, что именно нужно исследовать, когда исследуется этничность. Она также предоставляет инструменты для операционализации этничности в эмпирических исследованиях. В общем виде модель описывает дифференцирующие коллективные представления. Ее ключевой элемент — этнические категории и их соотношения. Эти категории связаны с атрибутами первого и второго порядка. Третий элемент в модели — общие представления об этничности, характеризующие ее конструкцию, понимаемую как совокупность категорий, атрибутов и общих представлений во взаимосвязи.

В тексте представлены мнения действующих исследователей этничности о статье Е. Варшавера. Отметив актуальность заявленной проблемы, авторы расходятся в оценках его инновационности. Из-за сложности самого феномена этничности они сомневаются в возможности простой и четкой схемы для его исследования, на что претендует автор. Среди прочих тем, которых коснулось обсуждение: возможность количественных исследований этничности в конструктивистской парадигме, природа когнитивного поворота в исследованиях этничности и др.

Осознание человеком во второй половине XX века вероятных последствий ядерной войны и изменения климата приводит к возникновению новой темпоральности: время человечества теперь воспринимается как потенциально конечное, а этот возможный конец — как полностью негативный и потому требующий предотвращения. Такая темпоральность, которую в статье предлагается называть катехонической, отличается от любых ранее существовавших модусов восприятия времени: как от различных представлений о циклической вечности или бесконечности времени, так и от эсхатологической устремленности к концу. Вместе с тем именно во взаимосвязи с этими предшествующими модусами формировались наиболее актуальные сегодня политические формы — империя и государство — что побуждает поставить вопрос о возможности адаптации этих форм к катехонической темпоральности. Государство, будучи сущностно плюралистической политической формой, структурно взаимосвязано с бесконечной темпоральностью Модерна и, как показывают примеры Гоббса и Бодена, требует нейтрализации эсхатологии. Оно неспособно адаптироваться к катехонической темпоральности, поскольку необходимое для предотвращения глобальной катастрофы коллективное действие делегитимирует суверенное обособление. В свою очередь, имперская политическая форма — вопреки достаточно популярному тезису Карла Шмитта о катехонической природе средневековой христианской империи — исторически существовала либо в эсхатологическом устремлении к концу времен, либо в ориентации на вечность. Главным препятствием для адаптации империи к катехонической темпоральности выступает силовой сценарий ее формирования. Еще одна, общая для государства и империи причина их несовместимости с катехонической темпоральностью заключается в присущей им иерархической централизации верховной власти. Как показывает Карл Шмитт, суверенитет самоценен, когда для политической формы отсутствуют внесоциальные критерии истинности решения. Напротив, катехоническая темпоральность требует от политической формы продуцировать решения, истинные по отношению к внешнему (природно-технологическому) контексту. Следовательно, политическое должно быть подчинено этой внешней истине, а институциональным воплощением подобной деавтономизации политического может стать модель «двойного представительства».

Статья рассматривает естественное состояние как модель, которая лежит в основании эпистемического идеала «гражданской науки» Томаса Гоббса. В первой части проясняется аргумент естественного состояния в контексте «новаторского» подхода Гоббса к «гражданской философии» (philosophia civilis), который существенно отличается от современных стандартов аргументации в этике и политической философии. Во второй связывается естественное состояние Гоббса и его «естественная логика» как специфическая «первая философия», стабилизирующая «первые определения» для «гражданской науки», необходимые для нее, но не являющиеся ее частью в собственном смысле. В третьей рассматривается естественное состояние Гоббса как «практический» мысленный эксперимент, возможный в силу специфических наблюдений за нашим повседневным опытом, которые обнаруживают наше знание себя. Здесь естественное состояние функционирует как полуфикция в терминологии Ханса Файхингера, то есть неформальная объяснительная модель, связывающая контрафактические возможности и действительность. Связь происходит в форме изобретательного «мысленного эксперимента» внутри действительности, который предоставляет не только «предельный случай», объясняющий ряд возможных ситуаций, но и континуум квазиповествовательных описаний возможных ситуаций и последовательностей событий, ведущих к «негативным последствиям», к несогласию во мнениях и противоречию в волях. В четвертой показывается, как эти квазиповествовательные описания схватываются пониманием модели естественного состояния как «возможных историй». Эти «возможные истории» предоставляют базовый «диапазон возможностей» (Spielraum в смысле Вольфганга фон Криса) для Гоббсовой «гражданской науки» как науки публичного права. Естественное состояние как «диапазон возможностей» позволяет уловить специфически политические возможности, формирующие «фон» для «гражданской науки» Томаса Гоббса. Таким образом, естественное состояние предоставляет «первые начала» (principia) для Гоббсовой «гражданской науки» в форме изобретательной вероятностной модели.

У Поля Рикёра нет текста, в котором герменевтика действия была бы представлена в виде целостной концепции. Однако, разрабатывая собственный проект герменевтической философии, Рикёр постоянно обращается к проблематике действия. В статье проанализирована герменевтика действия французского философа как теория, сформированная в два этапа: герменевтики социального действия и герменевтики действия в концепции «человека способного». В исследовании выявлено, что: (а) герменевтика социального действия состоит из семантики и поэтики действия, а ее фундаментом является герменевтика текста; (б) герменевтика действия в концепции «человека способного» есть результат ответов Рикёра на четыре вопроса о «кто» самости: «Кто говорит?», «Кто действует?», «Кто рассказывает о себе?», «Кто является моральным субъектом вменения?»; (в) указанные теории дают разные ответы на вопрос о субъекте, осмысляющем действие. Кто придает действию смысл? В статье показано, что в герменевтике социального действия им является интерпретатор, а в концепции «человека способного» — актор. Интерпретатор — это читатель и создатель социального смысла действия. Его роль Рикёр отдает представителям общественных наук (историкам или социологам). Актор — это самость или способный что-либо делать субъект, приписывающий смысл своим поступкам и несущий за них ответственность. В итоге герменевтика действия представлена у Рикёра в виде концепции, объединяющей различные темы его творчества (в частности, герменевтику текста и теорию нарратива, феноменологию самости и этику), а также — различные философские подходы к действию: англосаксонский и континентальный. Результаты исследования могут использоваться для изучения, анализа как герменевтики Рикёра, так и истории философии действия в целом.

Парламент, наделенный представительскими функциями, призван репрезентировать структуру общества и артикулировать присущие ему ценности. Председатель (спикер) входит во властную элиту и представляет ведущую политическую партию, поэтому его выступления в палате можно рассматривать как послание власти гражданам. Статья нацелена на выявление ценностных доминант в дискурсе председателей Государственной Думы I‒VIII созывов (1994‒2023) и поиск точек соприкосновения с ценностями российского общества. Методологической основой выступает интегральная модель ценностей, базирующаяся на известных методиках Герта Хофстеде, Роналда Инглхарта и Шалома Шварца, адаптированная для контент-анализа дискурсивных текстов (стенограмм думских заседаний) по тезаурусным словам-маркерам, характеризующим базовые ценности. Также применяется качественный дискурс-анализ для выявления смысловых цепочек, специфики идеологической артикуляции слов-маркеров, анализа трансформации их смысла в разных контекстах. Устойчивость моделей, построенных по частотности употребления в дискурсе слов-маркеров для четырех групп ценностей, проверяется методом главных компонент. Проверена гипотеза о том, что партийная принадлежность спикеров со временем утратила связь с транслируемыми ими ценностями (такая связь прослеживалась лишь в I‒II созывах Думы). Подтвердилось предположение о ценностном сдвиге в дискурсе от коллективистских ценностей к индивидуалистским в годы постсоветского политического транзита, при этом отмечено снижение в кластерах светско-рациональных и традиционных ценностей. Модели верифицированы с использованием вторичного анализа данных массовых опросов российских социологов и волн Всемирного исследования ценностей для России; выявлены корреляционные связи между частотой упоминания ценностей и динамикой ответов респондентов на вопросы, соответствующие этим ценностям (за исключением традиционалистских ценностей). Сопоставление моделей с индикаторами социально-экономического развития страны выявило контринтуитивные результаты, указывающие на нелинейное влияние экономической ситуации на политическое мышление и дискурсивные практики. Статья призвана внести вклад в теоретическую и эмпирическую разработку политики современной России в области ценностей.

Данное исследование посвящено изучению факторов, влияющих на уровень доверия к российской полиции. Основной вопрос работы состоит в том, чтобы понять, почему одни граждане доверяют правоохранительным органам, а другие — нет. Для достижения этой цели были использованы данные, полученные в ходе 7-й волны Всемирного исследования ценностей. Метод анализа — порядковая логистическая регрессия. В статье речь идет о том, что более благоприятное отношение к правоохранительным органам связано с более низкой коррупцией. Автор пришел к выводу, что граждане с более высоким уровнем доверия в целом имеют положительное отношение к полиции. Установлено, что уровень доверия постматериалистов к правоохранительным органам ниже, чем у материалистов. Статистический анализ показал, что рост числа граждан с посматериалистическими ценностями приводит к снижению уровня доверия к полиции. Автор выявил, что мужчины обладают более низким уровнем доверия к правоохранительным органам по сравнению с женщинами. Значимость исследования заключается в том, что оно может предоставить полезные и практические рекомендации для улучшения работы полиции и повышения уровня доверия общества к ней.

Оказание помощи пожилым людям, проживающим по соседству, является обычной практикой для российского села. В статье представлено исследование экспериментальной программы социальной помощи «Заботливый сосед», которая переформатирует соседскую помощь в формализованную оплачиваемую социальную услугу, оказываемую по договору. Таким образом соседская помощь превращается в элемент системы долговременного ухода. Теоретически статья опирается на концепцию этики заботы, предложенную Кэрол Гиллиган. Привносит ли новая социальная программа черты менеджериальной этики в отношения соседской заботы о пожилых в сельском сообществе — главный вопрос статьи. Исследование, реализованное в сельских поселениях Республики Карелия и Ленинградской области в 2020‒2021 годах, включает изучение серии кейсов соседской заботы, осуществляемой неформально и в рамках программы «Заботливый сосед» (количество кейсов = 16), и 20 экспертных интервью. Главным результатом является вывод о том, что сегодня в селе формируется этика заботы о пожилых, которую можно определить как общинный менеджериализм. Общинные нормы продолжают доминировать, но забота начинает пониматься как управляемая, небезвозмездная и нуждающаяся в координации деятельность.

Статья посвящена природе современного общества знания, которое характеризуется в первую очередь резким ростом интеллектуального капитала (образования, опыта, навыков, компетенций, ноу-хау, патентов, ценой персонала на рынке рабочей силы и пр.) в объеме капитализации крупного бизнеса. Общество знания — это общество высокой социальной динамики, воплощение миграционного архетипа, рационального дискурса и интеллектуального труда, по-новому реализующее известный тезис «Знание — сила». Теории общества знания, появившиеся в 1960-е годы, последние три десятилетия переосмысливаются, заново формулируются и обосновываются Нико Штером, известным немецким социологом и философом. В статье дается краткая презентация концепции Штера, высказываются аргументы в ее поддержку, а также выделяются некоторые белые пятна, которые остаются для нее необъяснимыми в свете социальных реалий последних лет. Делается вывод о том, что общество знания представляет собой значимую социальную тенденцию становления науки и техники как ведущей производительной силы. И в нем же усматривается форма городского дискурса свободы — когнитивная самореализация личности в спектре широких возможностей общественного блага как предмет эпистемологической урбанистики. Однако этой тенденции противостоит современный капитализм знаний (приватизация, «огораживание знания», в том числе с помощью патентов), а также высокая степень риска и неопределенности, доминирующая в современном мире.

Данная статья представляет из себя исторический и аналитический обзор концепции культурного империализма, и предлагает критический анализ его воздействия. Авторы обращаются к западным первоисточникам периода с 1960-х до начала 2000-х годов, когда обсуждение культурного империализма было наиболее интенсивным. Статья акцентирует внимание на важных этапах формирования и развития культурного империализма, начиная с его зарождения в эпоху колониализма, концептуализации в единую систему в работах Герберта Шиллера и до современных проявлений в глобализированном мире. Рассматривается актуальность культурного империализма в контексте современного мира, опираясь на литературу 2010-х и 2020-х годов. Отмечается марксистский взгляд на свободный обмен информацией между культурами, его неравные и экономически несправедливые условия. Критический анализ позволяет оценить как положительные, так и негативные подходы к исследованиям культурного империализма, выявить противоречия и дискуссии о возможных путях его преодоления или изменения. Так, бурная реакция на знаменитый отчет комиссии Макбрайда 1980 года показала, что проблемы культурных взаимоотношений в первую очередь обусловлены экономическими факторами, и без решения экономических проблем не удастся решить и культурные. В последнем разделе статьи описывается, как экономический подъем стран третьего мира повлек за собой и бурный поток культурной продукции из этого региона. Статья направлена на стимулирование дальнейших исследований и содействие более глубокому пониманию динамики культурных процессов в современном мире.

Неравенство остается одной их наиболее фундаментальных проблем современного мира. Как правило, оно рассматривается через призму его экономических причин и последствий. Однако подобная логика исключает из объяснительной модели важное звено: помимо экономических неравенство порождает культурные препятствия. Неравенство создает разрывы между людьми, а также непроницаемые границы между различными социальными группами. Неравенство, формируемое культурными различиями, крайне сложно устранить, оно принимает ригидные и устойчивые формы. Подобные культурные процессы неравенства, связанные с категоризацией групп людей и наделения их ценностью, мы будем называть признанием. Изучение признания как культурного механизма неравенства в последние годы представляется значимым в современной социологии неравенства, а признание — критически важным элементом, необходимым для комплексного понимания процессов неравенства. Цель данного обзора — описать, как обозначенное нами культурное измерение неравенства, которое мы далее будем называть признанием, тематизируется в социологических исследованиях. Мы хотим показать, что вопросы уважения и достоинства всегда составляли основу разговора о неравенстве. Несмотря на обильное количество исследований, концепт признания остается проблематичным: он является излишне эклектичным и слабо фундированным в социологической теории.

Основной задачей настоящей статьи является обзор разнообразных теоретико-методологических подходов к исследованию жилищных проблем, в основе которых лежат классические представления о множественности рациональностей, заданные преимущественно М. Вебером в рамках экономико-социологического подхода, а также М. Дуглас в рамках социально-культурной антропологии. Автор статьи, с опорой на междисциплинарный подход, обращается к современным исследованиям проблем рациональности в жилищной сфере различных стран, расположенных преимущественно на Африканском и Европейском континентах. Несмотря на отсутствие прямой связи между разрозненными исследованиями, был подтвержден единогласный отказ представителей различных дисциплин от бинарного подхода «рациональный — иррациональный» при анализе жилищных процессов. При этом обнаруженная разность подходов заключается в уровне анализа рациональности (цивилизационный, национальный, городской и т. д.), в исследуемом субъекте, осуществляющем социальные действия (государство, предприниматели и т. п.), а также в особенностях методологической позиции непосредственно самих исследователей (поведенческая экономика, неоинституционализм и др.). В заключении отмечается, что наследие Вебера сыграло решающую роль в формировании представлений о множественности рациональностей в жилищных исследованиях.

Рецензия на книгу: Нольде Б. Э. (2024). Россия в экономической войне / Пер. с англ. Аллы Белых; под науч. ред. Андрея Белых. М.: Издательство Института Гайдара. — 380 C. ISBN 978-5-93255-675-7

Рецензия на книгу: Фишман Л. (2022). Эпоха добр одетелей: после советской морали. М.: НЛО. — 232 C. ISBN 978-5-4448-1779-7

28 сентября исполнилось сто лет со дня рождения Фридриха Рафаиловича Филиппова, советского социолога, внесшего большой вклад в становление исследований социальной мобильности и образования в нашей стране. Биографический очерк о нем был опубликован несколько лет назад 2, а мы к юбилею ученого размещаем на страницах «Социологического обозрения» фрагмент его последней большой книги, основанной на материалах, уникальность которых даже сейчас трудно переоценить. По обстоятельствам времени она не сыграла своей роли, ее, сколько можем судить, нет и в электронных библиотеках. Мы предлагаем читателю фрагмент Введения, в котором обоснован замысел работы и сказано об источниках, которыми пользовался автор. Кроме того, целиком, без купюр и комментариев, мы помещаем один из параграфов третьей главы, менее всего насыщенный представленными в таблицах данными. Зато здесь больше авторской интонации и того, что по-прежнему можно называть духом времени. Вероятно, об этом следует сказать еще одно слово. Книга вышла в одном из центральных научных издательств в авторитетной серии «Социология и жизнь» на излете существования Советского Союза, о чем, конечно, не подозревал ни автор, ни его редакторы. Между тем, и в самый разгар Перестройки, издательская, иначе говоря, государственно-политическая цензура сохранялась, менялись только критерии. Последнее слово в определении того, какие цифры, на обнародование которых уже было получено разрешение статистиков, оставалось за редактором и главной надзорной инстанцией, в просторечии именуемой Главлит. В книге, повторим, очень много данных, много таблиц. Их могло быть больше в иных обстоятельствах, при наступлении которых, как мы знаем, обрушилась не только цензура, но и весь тот социальный и политический порядок, который она защищала (и на улучшение которого продолжал надеяться автор). А книга, сделанная со всей научной тщательностью, остается документом эпохи, на которую мы через тридцать пять лет оглядываемся все чаще.