2016. т. 15. №2

Социология может анализировать войну с различных сторон, например, как проблему коллективного насилия. Достаточно часто игнорировался еще один важный аспект войны — тот факт, что она всегда еще и организационное явление. В последнее время некоторые исследования войны фокусировались на данном аспекте, используя или упоминая системную теорию Н. Лумана. В настоящей статье критически рассматривается некоторые из этих исследований с точки зрения того, как теория Лумана используется при анализе войны или связанных с войной социальных структур. Теория Лумана, в частности, его теория общества, основанного на принципе функциональной дифференциации, обладает мощным объяснительным потенциалом, в особенности для анализа войны и военных действий. Однако лишь немногие исследования действительно адекватно применяют теорию Лумана, располагая понятия на должном аналитическом уровне. Война и «военные системы» должны быть проанализированы как организационные структуры общества, управление которыми осуществляется, в первую очередь, политической системой — функциональной системой общества, которая, в свою очередь, никоим образом не исключает множества взаимосвязей с другими системами. Системная перспектива должна также учитывать региональные особенности общества, такие, как «военные системы» в конкретных государствах или объединениях государств.

В статье рассматривается связь между материальными и чувственными характеристиками пространства дома на примере исследования домов русских мигрантов в Великобритании, дополненных наблюдениями и саморефлексией автора статьи. В частности, особое внимание уделяется атмосфере дома и вопросу насколько ее определение, создание и поддержание связано с этничностью и культурной идентичностью респондентов/хозяев дома и исследователя, их разделяемыми или отличными представлениями о доме и предметах его символизирующих. Совокупность материальных и чувственных характеристик дома, которые способствуют возникновению так называемого чувства дома определяется в статье как «чувство русскости». Важно отметить, что это чувство может возникнуть не только у хозяев дома, но и у временных гостей, которые интуитивно или осознанно распознают значения предметов и элементов декора как часть русского культурного кода. Ситуация интервью одновременно помогает и ограничивает возможность выявления неочевидных значений и описаний предметов в доме и тем самым вносит двоякий вклад в определение домашней атмосферы. В статье рассматриваются примеры, показывающие связь между материальными и чувственными измерениями культурной идентичности мигрантов и их домов и насколько процессы и практики по поддержанию дома создают особый тип «диаспоральной» атмосферы. Статья следует принципу совмещения различных способов изучения и описания предмета социологического наблюдения, подчеркивая преимущества креативного подхода, при котором чувственные оценки как респондентов, так и наблюдателя являются значимыми. Такая стратегия позволяет достичь более критичную и нетривиальную оценку теоретических концепций и исследовательских ситуаций, описанных в статье.

В статье рассматриваются способы реализации основных стратегий антикоррупцион-ного дискурса, выявленных с помощью критического дискурс-анализа. В качестве объ-екта анализа выбраны тексты международных антикоррупционных организаций, глав-ным образом Transparency International. Интертекстуальность и интердискурсивность антикоррупционного дискурса демонстрируют не только все современные тенденции, присущие дискурсу позднего капитализма, но и способствуют формированию нового типа дискурса. Антикоррупционный дискурс представляет собой разновидность неоли-берального дискурса, направленного на распространение демократических режимов и принципов свободного рынка на глобальном уровне. Референциальные и предикаци-онные стратегии показывают, что согласно антикоррупционному дискурсу гражданское общество берет на себя лидерскую функцию в борьбе с коррупцией. Аргументационные стратегии и стратегии легитимации демонстрируют, для чего необходимо бороться с коррупцией и как это сделать наиболее эффективно. Топик (основная тема) дискурса отражает характеристики антикоррупционизма, которые образуются по принципу «зер-кального ответа»: чтобы борьба с коррупцией была действенной, она должна обладать теми же характеристиками. Другой вид оппозиций включает прямое противопоставле-ние коррупции и антикоррупционизма, выступающих репрезентацией «положительного представления себя (гражданского общества) и отрицательного представления других (коррупции и коррупционеров)».

В статье риторика рассматривается как основной способ аргументации в контексте по-литической символизации. Автор исходит из того, что символическое воздействие в политическом контексте предполагает общее знание информации, но не опирается на заранее оговоренную реакцию на данную информацию. Специфическое содержание политической символизации выводится из анализа теории символа, созданной немец-ким романтизмом. Политическая символизация концептуализируется в статье как мно-жественность заранее неконвенционализированных смыслов коммуникации в полити-ческом контексте. Утверждается, что политическая символизация — плохо поддающе-еся прогнозированию явление, которое как если бы происходит, но в коллективном восприятии наделяется большей, нежели реальные события, явленностью. Автор пока-зывает, как механизм убеждения превращается в политике в самостоятельную величи-ну, которая является инструментом трансляции идей и может продуцировать новые смыслы. В данном контексте политическая аргументация — это не просто средство продвижения политики, характер аргументации в значительной степени создает поли-тику. В рамках политической риторики «истина» и «ложь» выступают суждениями идеологизированного нормативного языка. Поэтому способность «навязать» обще-ственности собственную идеологическую перспективу как конструкт, состоящий из ценностных и когнитивных элементов, приобретает принципиальное значение. При формировании политической повестки дня владение аргументационными ресурсами становится реальной политической силой. Однако не всякая риторическая апелляция к политическому сообществу может привести к устойчивой и дея­тельной коллективной самоидентификации, сопровождающейся выработкой новых политических смыслов через коллективные суждения.

Статья представляет собой введение к переводу на русский язык первой книги трактата «De regimine principum». В ней рассматривается место трактата в традиции «зерцал правителей», проводится краткий анализ проблем авторства и датировки трактата. В рамках европейской традиции зерцал правителей сочинение Фомы Аквинского «О правлении князей» занимает особое место. Безусловно, не первый в традиции, этот текст стал одним из самых известных в этом жанре. По его модели были написаны од-ноименные трактаты Птолемея Луккского и Эгидия Римского. В дискуссии о датировке автор придерживается мнения, что трактат писался в 1271–1273 годах, и адресатом его был король Кипра Уго III Лузиньян. Отдельное место в статье посвящено дискуссии о принципах перевода, центрирующейся вокруг подходов к переводу основных категорий политической философии Аквината, прежде всего — princeps. Высказывается мнение о невозможности переводить его русским понятием «государь» и дискутируется возмож-ность перевода его словами «князь» и «правитель».

В рамках европейской традиции зерцал правителей сочинение Фомы Аквинского «О правлении князей» занимает особое место. Безусловно, не первый в традиции, этот текст стал одним из самых известных в этом жанре. По его модели были написаны од-ноименные трактаты Птолемея Луккского и Эгидия Римского. Мысли Аквината, изло-женные в этом трактате, легли в основу новоевропейской теории тирании, наряду со знаменитым трактатом «О тиране», написанным Бартоло да Сассоферрато. Впервые на русском языке публикуется полный комментированный перевод первой книги трактата «О правлении», где рассматриваются образы короля и тирана, обсуждается наилучшая форма правления и дискутируется проблема восстания против тирана. Важное место в переводе занимает комментарий к нему, в котором устанавливаются источники приве-денных Фомой цитат и предлагаются варианты перевода ключевых терминов томистской политической философии на русский язык. В частности, в комментарии рассмат-ривается проблема трактовки термина multitudo, играющего ключевую роль для всей политической и социальной философии Средних веков и Нового времени.

В современном мире развитие техники и технологии идет параллельно с новыми соци-альными явлениями, для описания которых зачастую не хватает теоретических ресур-сов, даже если в наличии имеются эмпирическая, экспериментальная база наблюдений, изощренные и надежные методы получения данных. Особое внимание исследователей привлекают в последнее время, с одной стороны, феномены, получившие в полити-ко-философской литературе название «множества» (multitude), т. е. больших образова-ний, для которых не годятся привычные термины «группа», «масса» или даже «толпа». Рассредоточенность множеств, координация, происходящая помимо вербальных средств коммуникации (неинтендированная координация), феномены телесной согла-сованности на уровне антиципации выражений и действий партнера и многое другое частично впервые обнаруживаются, а частично подтверждаются средствами визуальной социологии. Визуальная социология представляет собой уже достаточно дифференци-рованное теоретическое направление и практику эмпирических исследований, исполь-зующих в качестве данных визуальные материалы (фото и видео главным образом). Необходимость заново переосмыслить исследовательскую идеологию визуальных ис-следований и выработать нарративные средства, позволяю­щие сделать эти исследова-ния продуктивными, оказывается все более настоятельной. Комплементарность нарра-тологии и визуальной социологии представляет не только многообещающие исследова-тельские перспективы, но и особую проблему на методологическом и методическом уровнях; именно эта проблема (равно как и различные подходы к ее постановке) и рас-сматривается в данной статье. Среди тео­ретических интерпретаций данной проблемы специально рассматривается «теория не-репрезентации», а методологические вопросы анализируются в контексте комплементарности.

Метафора театра неразрывно связана с исследовательским подходом Ирвина Гофмана. Однако с начала 1960-х годов он отдаляется от драматургического подхода и пребывает в поисках нового источника для теоретизирования. Одним из таких источников стано-вятся игры. Несмотря на широкий арсенал аналитических понятий и исследовательский опыт, сформировавшийся за этот период, подход Гофмана к изучению повседневности через игровую метафору не обрел популярности среди исследователей геймификации практик. Задача настоящей статьи — раскрыть теоретический потенциал концепции игрового столкновения Гофмана, обозначив точки сопряжения его концепции со смеж-ными областями (преимущественно с символическим интеракционизмом и этномето-дологией). Игровая концепция Гофмана, в отличие от символического интеракциониз-ма, стремится ограничить степень проникновения символического наполнения взаимо-действий, когда последовательность ходов и результат столкновения обретает смысл лишь из-за рекурсивной интерпретации участников. Напротив, Гофман указывает на то, что исход игрового столкновения во многом зависит от предыдущей последовательно-сти ходов и ситуативно доступного набора событий. Этнометодологи отмечают, что повседневность не имеет перерывов и не разыгрывается по правилам, подобно играм. По Гофману, игровому взаимодействию действительно свойственна прерывистая тем-поральность, которая, впрочем, не означает стратегических тайм-аутов. В свою очередь, существующий разрыв с теорией игр объясняется тем, что он осознанно исключил строгую калькуляцию из повседневных взаимодействий, оставляя значительную роль для неопределенности. Несмотря на то, что по одним и тем же основаниям игровая концепция Гофмана близка то к одному, то к другому подходу и многие авторы пыта-ются нащупать схожесть между ними, она сохраняет свою оригинальность и обладает особыми аналитическими преимуществами.

Тема прощения объединяет различные философские интересы Х. Арендт и П. Рикёра. Оба мыслителя анализируют данный феномен в контексте авраамо-христианской тра-диции прощения, задаются вопросом о возможности прощения как явления совместной жизни. В статье обосновываются причины обращения Рикёра к концепции прощения Арендт. Выдвинута идея о том, что именно переосмысление понятия натальности Арендт лежит в основе утверждения Рикёром концепта «прощения для нас». Автор рассматривает как преемственность, так и разногласие подходов Рикёра и Арендт к проблеме прощения. Если Арендт осмысляет прощение в терминах поступка, то Рикёр анализирует его с позиции вопроса о самости. В теории Арендт прощение оказывается не типичным действием, а событием, разрывающим каузальную структуру совместно-сти, неким исключением из публичного пространства, но необходимым для его суще-ствования. Рикёр же анализирует прощение как константу совместного бытия, как трудный акт, но постоянно возможный «инкогнито». Несмотря на подобные разногла-сия, понятие натальности Арендт становится для Рикёра решающей категорией при обосновании константы прощения. Вводя условие отделения агента от акта, он рас-сматривает натальность в качестве причины возможного обновления самости виновно-го. В статье высказана гипотеза, что именно обращение к Арендт помогает Рикёру сформулировать собственную концепцию «возможного» прощения, основанную на пересмотре принципов авраамической традиции и их рецепции в философии Деррида, и что благодаря отсылкам к теории Арендт в философии Рикёра место прощения как «опыта невозможного» занимает трудное, но возможное «инкогнито» прощения.

Архипова А., Алексеевский М. (Сост.) (2014) «Мы не немы!»: Антропология протеста в России 2011–2012 Годов. Тарту: Элм. 336 С. ISBN 978-9949-544-26-4

Роль механизмов культуры в социальных изменениях — одна из ключевых тем куль-турсоциологии — анализируется в «Антропологии протеста», сборнике работ культур-ных антропологов и филологов о массовых протестах 2011–2013 годов в России. Авто-ры «Антропологии протеста» рассматривают протестные митинги как коммуникацию между протестующими и властью (макрокоммуникация), между участниками протестов (локальная коммуникация) и фокусируются на анализе высказываний, представленных на митинговых плакатах. Описываются роль и характер языковых игр в протестных высказываниях, влияние локального контекста небольших протестных акций («нано-митинги», «Оккупай Абай» и др.) на форму и содержание политических высказываний. Работы сборника могут побудить культурсоциологов задуматься по крайней мере о двух проблемах: сложном нелинейном характере (со сгущениями, замещениями и т. д.) моральных классификаций, определяющих «социальное бессознательное», а также о роли медийной среды, в которой создаются идеи и лозунги протестных движений, и механизмах ее воздействия. В работах Йельской школы культурсоциологии моральные классификации представлены наборами бинарных оппозиций в стиле классического структурализма. Языковые игры, на которые обращают внимание авторы «Антрополо-гии протеста», предполагают более сложную модель. Роль медиа в социальных и куль-турных изменениях описывалась Дж. Александером (анализ Уотергейтского скандала) с помощью модели коллективного ритуала, в рамках дюркгеймовской традиции. Анализ циркуляции протестных текстов в социальных сетях побуждает обратить внимание на давнюю альтернативу дюркгеймовской программе, теорию Тарда о диффузии идей в межличностном взаимодействии.

Савин А. Н. (2015) Университетские дела: Дневник 1908–1917 / Отв. ред. А. К. Гладков; Публ., вступ. ст. А. В. Шаровой. М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив. 524 С. (Серия «Mediaevalia».) ISBN 978-5-98712-524-3

Ассман А. (2014) Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика / Пер. с нем. Б. Хлебникова. М.: Новое Литературное Обозрение, 2014. 328 С. ISBN 978-5-4448-0146-8

Волков В., Дмитриева А., Поздняков М., Титаев К. (2015) Российские судьи: Социологическое исследование профессии. М.: Норма, 2015. 272 С. ISBN 978-5-91768-721-6

Гофман А. Б. (2015). Традиция, солидарность и социологическая теория: Избранные тексты. М.: Новый Хронограф. 496 С. ISBN 978-5-94881-293-9

Магун А. В. (2016). Демократия, или Демон и гегемон. СПб.: Изд-во ЕУ СПб. 154 С. (Серия «Азбука понятий»; Вып. 1). ISBN 978-5-94380-205-8