2021. т. 20. №2

В российской политической системе ключевую роль играют электоральные процедуры (выборы, голосования, опросы). Это создает трудность для современной политической науки при попытке классифицировать Россию: как столь активное обращение к голосу народа совмещается с очевидной деполитизацией и персоналистской властью? Описание российского политического режима как промежуточного, неполноценного на шкале демократии не позволяет объяснить ни его электоральный энтузиазм, ни его устойчивость. В данной статье для описания российской системы используется теория плебисцитарной демократии. Комбинация монархической власти и всеобщего избирательного права возникает во Франции периода Второй империи, а впоследствии получает глубокую теоретическую разработку в Веймарской Германии. Плебисцитарная демократия позволяет обеспечить прямую демократическую легитимность сильного лидера и при этом предельно сократить политическую роль масс в условиях быстрого и резкого расширения избирательного права. В работе излагаются основные принципы и внутренние противоречия плебисцитарных режимов. Также показано, что плебисцитаризм сохранил сильное влияние на современную политическую науку через господствующее минималистское определение демократии, введенное Й. Шумпетером под воздействием плебисцитарных идей М. Вебера и К. Шмитта. Это определение способствует электорализации современной демократии и ее дрейфу в сторону плебисцитаризма. Россия XXI века рассматривается как пример радикальной реализации плебисцитарной демократии, обозначаются основные тенденции развития плебисцитарной системы.

Исследователи религии и политики признают тот факт, что «религиозность» — многозначное понятие, основанное на сочетании принадлежности, практик и верований. При этом большинство работ опирается на количественную методологию, что позволяет фиксировать взаимосвязи религиозности и политического выбора верующих, но накладывает ограничение на возможность анализа взаимодействия аспектов религиозности и не позволяет достоверно объяснить обнаруженные взаимосвязи. В статье предлагается альтернативная стратегия исследования. В частности: 1) модель анализа, которая позволяет учитывать одновременное влияние как религиозных, так и не религиозных идентичностей, практик и верований; 2) использование качественных данных глубинных интервью с верующими позволит дополнить предыдущие исследования пониманием механизмов влияния религиозности на политический выбор. Предполагается, что верующему избирателю важна субъективная оценка своего положения и действий власти (вера). Оценка политической ситуации приводит к выбору в том случае, если: 1) принадлежность к социальной группе (идентичность) актуализирует политическую проблему и делает ее значимой лично для верующего; 2) набор норм и практик дает подсказки о том, как поступить в проблемной ситуации. Для апробации модели было проведено пилотное эмпирическое исследование в трех населенных пунктах Липецкой области (2019 г.). Результаты демонстрируют преимущества выбранной стратегии исследования. Объяснение разного политического выбора у респондентов, от которых по показателям количественных исследований ожидаются одинаковые политические установки, становится возможным благодаря учету мотивов и контекста, в котором совершается выбор.

В представленной теоретически-ориентированной работе описываются основные элементы механизма производства контрфинальности в конститутивном порядке, приводится эмпирическая иллюстрация фиксации работы этого механизма. Сначала представлен анализ идей Ю. Элстера относительно проблемы социальных противоречий, в частности феномена контрфинальности. Контрфинальность в теории Элстера есть противоречие, которое должно подтолкнуть людей к объединению для его преодоления и способствовать социальным изменениям. Однако такой подход оставляет без внимания сам процесс производства контрфинальности и не соответствует реалиям повседневной жизни, где люди действуют ситуативно и не стремятся к объединению. Сосредоточение на повседневных взаимодействиях позволяет описать процесс производства контрфинальности и по-другому определить этот феномен. Сначала обозначена связь контрфинальности с конститутивным порядком: контрфинальность наступает тогда, когда конститутивный порядок действий нарушается, однако контрфинальность создает условия для конституирования нового порядка. Затем из определения контрфинальности, его свойств и примеров и из описания основных идей представителей концепции конститутивного порядка выведен ряд понятий, с помощью которых можно описать процесс и условия производства контрфинальности в конститутивном порядке. В конкретном эмпирическом исследовании — случае очереди в вагон метро — эти понятия представляют собой элементы механизма производства, которые влияют друг на друга и вместе создают контрфинальность. В результате наблюдений на станции «Таганская» было обозначено влияние организации пространства и времени, нарушения очередности входа, информационного фона, определенных интенций и нескоординированности действий на производство контрфинальности в конститутивном порядке.

This article presents two distinct modes of operating in a state of clandestinity adopted by Italian leftist terrorist groups, such as the Red Brigades and First Line, in the second half of the 20th century. The two modes of clandestine life are specified with the terms “invisibility” and “camouflage”. The invisibility mode of clandestinity imposes a regime of “secret life” on the group members, while the camouflage mode of clandestinity imposes a “double life” regime on them. The research aims to construct two simplified models, or, to use the Weberian terminology, two “ideal types”. Our primary sources are autobiographies published by former terrorists, official propaganda documents and pamphlets compiled by terrorist groups, and court rulings. Our secondary sources are journalist reports and research published by experts in political violence. From the theoretical point of view, the conclusion is, that for law enforcement, it is much more difficult to combat terrorist formations imposing the double life regime on their members rather than a secret life regime. Still, the double life regime is more stressful from a psychological point of view, as it requires an artificial split of personality. In the conclusions, the article expands the discussion to non-Italian terrorist organizations, with a different political or religious agenda.

Любое туристское путешествие можно описать двумя категориями — перемещением в географическом пространстве и в социальном времени. Однако если пространство почти всегда эксплицитно присутствует в исследованиях туризма, то социальное время часто оказывается значимой, даже фундаментальной, но имплицитной категорией. Авторы обзора отталкиваются от того, что астрономическая, линейная концепция времени, традиционная для экономико-географических исследований туризма, не позволяет объяснять сложности современного мобильного мира, который создается в том числе благодаря демократизации туризма. Объяснение сложностей требует применения социальной концепции времени, в которой сосуществуют сложные, многослойные отношения между живыми и неживыми мобильными и немобильными акторами, выстраивающими (не)последовательные, (не)длительные связи между прошлым, настоящим и будущим. Авторы показывают, как нелинейное, непоследовательное социальное время было «вшито» в основные тематические направления социальных исследований туризма, а именно: исследования аутентичности, исследования туризма как обряда перехода от повседневности к праздности и в исследования глобальных туристских ландшафтов. Этот литературный обзор предваряет и объединяет подборку эмпирических статей, посвященных таким разным формам туризма на Востоке России, как: а) китайский въездной туризм, б) приграничные шоп-туры и в) профессиональные путешествия исследователей. Авторы приходят к заключению, что именно внимание исследователей к социальному времени позволяет понять, что демократизация туризма (приходящая с открытием границ, со смешением туризма с повседневной или профессиональной жизнью, а также с развитием новых технологий) является важнейшим способом, который позволяет конструировать совместный опыт проживания в современном мире, синхронизировать множественные темпоральные миры, а также управлять политически не нейтральным разнообразием темпоральностей.

Статья посвящена эмпирическому исследованию концепта аутентичности, который конструируют китайские туристы при посещении туристических достопримечательностей в России. С помощью компьютерной программы по анализу корпуса текстов Wmatrix был проанализирован корпус туристских отзывов после посещения туристических объектов с этническими или региональными особенностями. Оказалось, что языковой уровень репрезентации аутентичности становится лишь источником для более концептуального конструирования аутентичности. Китайские туристы переосмысляют внешние «объективные» атрибуты аутентичности, чтобы сконструировать аутентичность другой природы. Эти ментальные конструкты создаются ими на основе базового онтологического и пространственного опыта. Семантическая категория выступает как концептуальная область источника, которая организует область цели. Результаты исследования показали, что китайский турист структурирует область цели с помощью метафор, организующих первичный опыт человека, включая пространственно-временную ориентацию: «место — это дальнее расстояние», «прошлое — это то, что позади», «хорошее — это то, что наверху», а также онтологическую метафору «туристический объект — это замкнутый контейнер». Содержимое «контейнера» измеряется качественно и количественно через концептуальную метафору: «постижение аутентичного — это изучение контейнера».

В статье автор пытается проследить за образованием, трансформацией и деконструкцией образа исследуемого им объекта. Предлагается рассмотреть движение субъекта в этнографическом — неком темпоральном и географически объединенном пространстве, которое включает в себя полевые исследования и им предшествующие презентации, разговоры с коллегами, написание текста статьи и т. д. Понятие «образы» (imaginaries) имеет центральное значение в представлении объекта и рассматривается в сравнении с практиками туриста, где образ также — ключевой элемент. Утверждается, что при деконструкции образа меняется и позиция исследователя по отношению к объекту, и само этнографическое пространство. Метод самоэтнографии и использование понятия «мобильность» как концепт-метафоры служат при этом инструментами для деконструции образа. Основным результатом такой деконструкции становятся этические выводы об отношениях субъекта к объекту, а также сам перформативный эффект автоэтнографии. Автор пытается найти решение для установления реципрокности в отношении к объекту как некоего обязательного этического действия. Одним из возможных решений представляется использование антропологических знаний в коммодификации культуры объекта в его экономических интересах.

В статье обсуждается «путешествие по следам» как ментальное перемещение во времени, а также как идея символической репрезентации материального объекта и материального обрамления социальных отношений, которые все вместе производят туризм. Для того чтобы выявить значение материального для «путешествий по следам», автор употребляет три метафоры, используемые в акторно-сетевой теории (пространство, сети и потоки), не вполне конвенциональным образом. Метафору пространства для путешествия во времени автор уточняет через «контейнеризацию», то есть через выделение материального объекта, «войдя» в который путешественник может переместиться во времени. Иначе говоря, «контейнер» в данном случае — это не часто критикуемая законсервированная для туристов территория, но упакованное пространство-и-время. Метафора потока позволяет автору показать, как турист, глядя на материальный объект (например, геологический экспонат), может наблюдать ретроактивность времени, которая объясняет изменения ландшафтов (пространства). Наконец, метафора сети позволяет автору показать, что время — это не течение необратимых последовательностей, но способ репрезентации пространства. Таким образом, статья сплетает пространство и время и показывает, что в «путешествии по следам» время — это пространство, а пространство — это время.

В статье обсуждается перформативность шоп-туризма на российско-китайской границе в терминах экономики качеств М. Каллона и соавторов. Кризис 2014 года нарушил паритет рубля и юаня, что изменило вектор приграничного туризма в противоположную сторону. Авторы показывают, как наблюдение жителями российского приграничного Благовещенска за покупками китайских туристов, сопоставление этого повседневного «здесь и сейчас» знания со знаниями, накопленными за время функционирования трансграничного локального рынка, перформатируют восприятие своего социального времени, отправляя его «в прошлое». Использование языка экономики качеств позволяет расширить применение этой концепции на другой тип рынка — рынок покупателя, а также позволяет задать вопрос о динамике власти вслед за утверждением о природе динамики рынка. Статья состоит из трех основных разделов: теоретического обзора использования концепции перформативности в исследованиях туризма и выборе языка описания для данного эмпирического случая; описания «китайского рынка» и практик торговли до кризиса 2014 года; осмысления посткризисных изменений и процессов (пере)квалификации благ. Эмпирические материалы получены авторами в ходе длительных исследований в «городах-близнецах» Благовещенск и Хэйхэ, расположенных на двух берегах реки Амур, преимущественно посредством наблюдения и интервью.

The article critically examines the “pyramid” metaphor for mass-participation sports. It focuses on the heterogeneity of intra-group structure and motives among adult amateurs participating in open races in running, triathlon, etc. The study is based on comparative participant observation at Russian and European mass-sports events and semi-formalized interviews. We describe the lifestyle and motives of non-elite athletes. Mostly they participate “for fit, for fun, for challenge, for socialization”, defined as key motives. Participation in races is essential for healthy lifestyle. However, the motive “for health” is peripheral. We noted a latent motive of “to win, to be ahead of others”. It reflects the very nature of sports, but creates a “loser's problem” subverting participation. We show how skill-level and a balance between key and latent motives constitute three strata among non-elite athletes. We define these strata as “Ordinary”, “Adequate” and “Crazy” and demonstrate how the motivation difference produces hidden controversies among them. Our theoretical interpretation is based on Norbert Elias’s concept of civilizing process and Konrad Lorenz’s comparative anthropology. We outline two normative sports models. For the Expressive model, the key motives “fit, fun, challenge, socialization” are socially approved, but for the Traditional-competitive or Top-achievements model, only the latent motive of “to win” looks legitimate. We believe that mass-participation sports emerged due to modern recognition of the Expressive model as a new social norm, while the Competitive model hinders its development. Rejecting the “pyramid” metaphor in sports, we propose an “iceberg” metaphor wherein these models coexist through different social roles.

В начале XXI века новой формой политизации спорта оказалась радикальная трактовка расовой дискриминации, предложенная в рамках Критической расовой теории (CRT). Наиболее ярким воплощением ее идеологии и практики стало движение BLM, акции которого поддержали целый ряд спортсменов и спортивных организаций, что вызвало неоднозначную реакцию в сообществах болельщиков. Авторы указывают на существующие исследования фанатской среды, в которых анализируется специфика восприятия болельщиками BLM-акций в сфере спорта. Также они обнаруживают неизученное до сих пор дискурсивное поле в виде комментариев отечественных болельщиков на форумах агентств спортивных новостей. Авторы предполагают, что изучение онлайн-комментариев к новостям об участии или неучастии российских спортсменов в BLM-акциях позволит выявить имплицитные установки и смысловые рамки восприятия российскими любителями спорта новой трактовки расовой проблемы в спорте. Уже в ходе сбора и предварительного изучения материала ими зафиксирована пестрота оценок BLM-акций в спорте: часть российских болельщиков поддерживает спортсменов в их борьбе с дискриминацией, часть же категорически не принимает их позицию. По мнению исследователей, здесь на обыденном уровне признается иллюзорная природа BLM. Специфика социального измерения расизма, на которой настаивает CRT, отечественными болельщиками в подавляющем большинстве не понимается, и потому BLM-акции предстают для них внешними для спорта феноменами, имеющими прежде всего политическое измерение. Отдельного внимания заслуживает выявленный авторами у сообщества российских болельщиков паттерн восприятия России как особого пространства, в котором в силу истории, морально-нравственных характеристик населения и специфичной ментальности дискриминационные практики в целом нехарактерны и борьба с ними неактуальна. Данная топика может стать перспективным полем будущих исследований.

Статья посвящена направлению в политической философии, получившему название «эгалитаризм удачи» (luck egalitarianism). Эгалитаристов удачи волнуют вопросы распределительной справедливости — их основная идея заключается в том, что люди не должны оказываться в невыгодном положении из-за факторов, на которые они не могут никак повлиять. Эту идею они выражают с помощью дихотомии слепой и добровольной удачи. Цель статьи — описать два основных направления критики, с которой сталкивается эгалитаризм удачи, и определить, какое из них представляет наиболее серьезный вызов для этого течения. Некоторые авторы критикуют эгалитаризм удачи с моральной точки зрения. Они считают, что он чрезмерно жесток по отношению к тем, кто пострадал в результате неудачного, но свободного выбора, унизителен по отношению к тем, кого признает заслуживающими помощи, а также противоречит нашим моральным интуициям относительно того, чего заслуживают представители социально необходимых, но сопряженных с риском профессий. Другая существенная для этого направления политической мысли проблема связана с метафизической критикой. Эгалитаристы удачи считают, что человек не несет ответственности не только за свое общественное положение, гендер, этническую принадлежность и т. д., но также и за таланты и способности. Возникает вопрос: существует ли вообще что-то, за что люди могут полноценно нести ответственность? Отвечая на этот вопрос, эгалитаризм удачи приходит к проблеме свободной воли и детерминизма. Эта проблема угрожает идентичности эгалитаризма удачи, так как если свободной воли не существует или если ее невозможно обнаружить, то ключевая для направления дихотомия слепой и добровольной удачи не имеет смысла. В статье демонстрируется, что именно второй тип критики представляет на данный момент наибольшую проблему для эгалитаризма удачи.

Центр фундаментальной социологии НИУ ВШЭ и издательство «Владимир Даль» (Санкт-Петербург) приступают к работе по переводу и изданию ключевого труда известного немецкого философа и социолога Ханса Фрайера «Социология как наука о действительности: логическое основоположение системы социологии» (1930). В начале 1920-х Фрайер, ставший первым профессором собственно социологии в Германии, выпустил несколько важных трудов по широкому кругу проблем социальной науки и политической философии. Представляемое здесь «Введение» к первой чисто социологической работе этого мыслителя носит характер программного манифеста, в котором формулируются базовые принципы понимания социологии и ее предмета как общественного и исторического феномена. По мнению автора, эта научная дисциплина возникает в обществе, которое отделяется от государства; теперь вместо очевидного и устойчивого порядка приходит ненадежное, непредсказуемое и проблематичное для самого себя общество. Таким образом, одновременно со становлением социологии появляется ее объект: гетерогенное «общество», ставшее автономным от государства и резко расходящееся с ним с точки зрения принципов образования социальной жизни. При этом спецификой европейской социологии является ее укорененность не только в истории, но и непосредственная содержательная связь с предшествующей философской традицией. Это позволяет Фрайеру поставить вопрос о философском основании социологии как научной системы. Здесь же он формулирует задачу определить формы этой системы и очертить ее основные линии. Отдельный интерес с точки зрения истории науки представляет структурное и методологическое сопоставление европейской социологии с американской версией дисциплины.

Настоящая статья посвящена новым книгам российского философа и политолога Алексея Кара-Мурзы. Автор многочисленных работ по философии российской истории и культуры, русской общественной мысли, он успешно работает в оригинальных жанрах философской травелогии и философского краеведения. В течение многих лет предметом научного интереса Алексея Кара-Мурзы выступают русско-европейские, русско-итальянские культурные взаимодействия. В новых монографиях исследуются политические обстоятельства, а также ключевые биографические сюжеты путешествий в Италию выдающихся русских мыслителей Петра Чаадаева (1824–1825) и Владимира Соловьева (1876). По мнению Алексея Кара-Мурзы, эти поездки во многом определили интеллектуальную идентичность русских авторов, духовный и философский горизонт их творчества. Кара-Мурза последовательно развивает значимый тезис об интеллектуальных взаимосвязях между Европой и Россией. Он интерпретирует диалог культур как историю творчества, а путешествие как особый способ философской рецепции культуры и творческой самоидентификации. В статье осуществляется критический анализ культурно-политических исследований в жанре философской травелогии Кара-Мурзы и разрабатываемого им метода, с помощью которого философ производит реконструкцию интеллектуального опыта русских мыслителей в контексте истории русской и европейской культуры.

Рецензия: Алексей Миллер, Кирилл Соловьев. Российская империя между реформами и революциями, 1906–1916 (М.: Квадрига, 2021).

Рецензия: Йоран Терборн. От марксизма к постмарксизму? (М.: Изд. дом Высшей Школы Экономики, 2021).

Рецензия: Katerina Kolozova. Capitalism’s Holocaust of Animals: A Non-Marxist Critique of Capital, Philosophy and Patriarchy (London: Bloomsbury Academic, 2020).