В статье анализируется возникновение и развитие понятия харизмы в России конца XIX — первой трети XX вв. Это слово в русском языке активно начинают использовать в начале 1880-х годов, когда выходят переводные сочинения немецких теологов. Если ранее библейское слово charisma бытовало как «дар» или «дарование», то в конце XIX века предпочитают транслитерацию этого слова, чтобы передать новые коннотации понятия «харизма». В статье показано, как понятие обретает новые смыслы, при этом обращается внимание на почти традиционное противопоставление харизмы и должности. Выявлено три варианта этой оппозиции в текстах, описывающих церковную организацию: во-первых, харизма, понятая как личностное начало, будет противопоставлена «должности» как началу обезличенному; во-вторых, в соответствии с альтернативной стратегией употребления этой оппозиции, «должность» предстает как инстанция, контролирующая «харизму»; в-третьих, встречаются концепции, в которых снимается противопоставление «харизма / должность» благодаря их отождествлению. В статье показано, как в контексте подготовки Всероссийского собора 1917–1918 годов изменяется употребление этого понятия, когда оно обретает практическую значимость. В документах собора о должности патриарха говорится именно в терминах духовного авторитета и харизмы. Это же понятие используется для критики церковной политики митрополита Сергия (Страгородского) со стороны ряда непоминающих его иерархов в 1930-е годы. Вывод статьи заключается в том, что вхождение понятия харизмы в теологию оказало значительное влияние на понимание церковной власти как до революции, так и после нее, — что, в целом, иллюстрирует аргумент о значении силы слов, обладающих трансформирующим для истории потенциалом.