В статье рассматривается заочная полемика между богословом Э. Петерсоном и правоведом К. Шмиттом по поводу понятия «политическая теология», которое в работе с одноименным названием ввел Шмитт в 1922 году, указав на обусловленность современных политических (государственно-правовых) понятий теологическими представлениями. Ответом на его текст стал ряд публикаций Петерсона, доказывавшего несостоятельность понятия «политическая теология» применительно к христианству по причине невозможности установления прямой аналогии между тринитарным догматом и политической реальностью, а также из-за эсхатологического характера христианской веры, умаляющего значение светской власти. Согласно точке зрения Петерсона, понятие «политическая теология» может иметь смысл только для иудаизма и язычества. Спустя почти сорок лет Шмитт посвятил отдельный труд изложению своих контраргументов, призванных показать логическую и историческую ограниченность доказательств Петерсона, обусловленных в том числе его стремлением сохранить чистоту христианской теологии, носящей исключительно догматический характер. По мнению Шмитта, предельно рафинированное представление о христианской теологии у Петерсона приводит того к игнорированию конкретных исторических обстоятельств, связанных с кардинальными изменениями во взаимоотношениях между церковью и государством, вследствие чего возникает неверное понимание политической теологии. Аргументация Шмитта основывается на тезисе о тотальности политического, которое вращается вокруг понятия «враг и друг», что находит свое отражение у Петерсона в виде теологического решения, устанавливающего различие между еретиком и ортодоксом. Граница между еретиком и ортодоксом сохраняет свой догматический характер только при условии осуществленной политической нейтрализации, но становится политически мотивированной (с делением на друзей и врагов), когда борьба между позициями достигает предельной степени интенсивности и оборачивается экзистенциальным противостоянием.