Одним из самых популярных конструктов, связывающих политическую теорию с запросами участников политического процесса, является концепт «национальной идентичности», призванный обеспечить воспроизводство социально-политического порядка в целом и легитимацию специфических политических курсов в частности. В поле внимания данного аналитического обзора находится этот последний, частный аспект темы «национальной идентичности». Авторы помещают его в контекст классической проблемы политического порядка, акцентируя внимание на способности государства проводить политику, базирующуюся на общности ценностей, убеждений и моделей поведения, риторическим оформлением которой и становится дискурс «национальной идентичности». Отправной точкой критики становится аргументированное сомнение в способности государства претендовать на монополию в деле воспроизводства политического порядка, апеллируя при этом к неустойчивой и чаще всего мнимой общности представлений о «нации». Это сомнение, безусловно, очевидно для политической философии и социальных наук. Однако редко можно найти ситуации, когда столь дискутируемая проблема политической теории конвертируется в объективные сложности для государств, избравших стратегию «колонизации» публичной сферы. Эти трудности выражаются в том числе и в растущей неопределенности статусов всех агентов политики идентичности. В статье отмечается, что именно в силу выбранной стратегии «колонизации» «нация» ускользает от государства, а искомые ориентиры, такие как «стабильность» или «порядок», остаются недостижимыми. Авторы заключают, что политика консолидации и достижения максимальной «управляемости», апеллирующая к дискурсу «национальной идентичности» и проводимая правительствами в эксклюзивном порядке, неизбежно носит выхолощенный характер, а ее реализация связана скорее с рейтинговыми и материальными целями лиц, принимающих решения, нежели с достижением социальной интеграции.