Статья посвящена визуальному народоведению России XVIII века – специфической области знания, в которой происходила упаковка в визуальную форму накопленных в ходе путешествий сведений о человеческом разнообразии империи. Выявление и деконструкция доминирующих моделей типологизации осуществлены на основе альбомов гравюр, книжных и журнальных иллюстраций, изображений костюмов на фарфоре и предметах декоративно-прикладного творчества. Изучение письменных источников (отчетов по экспедициям, публицистики и эго-документов) позволило утверждать, что изображение народа явилось результатом комбинации заказа верховной власти на знания о людских ресурсах империи, модели идеального подданного, стремлении к территориальным присоединениям, западноевропейских художественных конвенций, опыте колониального показа мира цивилизации и варварства, этнических стереотипах и идентификационных поисках. Применение к визуальному народоведению классификационных схем «натуральной истории человека» (прежде всего, таксономии Карла Линнея) породило версию Российской империи как своего рода Кунсткамеры, наполненной экзотичными костюмами (гравюры Х.Рота). Проблематизация в среде отечественных элит «русскости» способствовала выделению из этой экспозиции «русского народа» и обособлению «русской темы» (гравюры Ж.Лепренса, Х.Гейслера, Е.Корнеева).