В главе анализируется жизненная ориентация конфуцианской религии и ее хозяйственные импликации. В начале автор развивает положение об отсутствии в древнем и средневековом Китае самостоятельной иерократии, функции которой выполнялись государственной бюрократией. Далее фиксируется отсутствие здесь естественного права и формальной правовой логики, что имело значительные последствия для китайского правового сознания. В основной части раскрывается сущность конфуцианства как рациональной этики мирян. Подчеркивается свобода метафизики и мирской характер конфуцианства. В центре анализа этический представлений находится центральное конфуцианское понятие «пристойность». Посредством понятия «почтительность» (сяо) демонстрируется структурное тождество личностных отношений в рамках семьи и бюрократической иерархии. Затем анализируются взгляды конфуциански образованных чиновников-мандаринов на хозяйство, важнейшей чертой которых являлось неприятие профессионализации и специализации. Показано позитивное отношение конфуцианства к богатству, не воспринимавшегося как этическая проблема. Далее анализируется идеал «благородного мужа» как гармоничного развитого человека, находящегося в отношениях равновесия с миром. Подчеркивается значение классики в литературном образовании кандидатов на должности и связанные с ними кормления. В завершении дается краткий очерк исторического развития конфуцианской ортодоксии, победившей в борьбе с другими учениями, впоследствии признанными еретическими. Здесь же реконструируется патетика древнего конфуцианства, в рамках которого возник специфический рационализм чиновников, определивший духовную конституцию китайской культуры. Утверждается принципиально пацифистский характер конфуцианства. Делается вывод об отсутствии в рамках конфуцианства методического жизненной ориентации, характерной для религий спасения.