2025. т. 24. №2

Автором предпринимается попытка обосновать возможность осмысления события как уникального, при этом показывая его место в системе каузальных связей. В качестве исходного в статье рассматривается противоречие между трактовкой события как атома социальной жизни, элемента кластера и события как поворотного момента, который делит происходящее на «до» и «после». Основой для операции квалификации может быть причинность, свойства события или роль наблюдателя; событие, оказываясь элементом класса, может быть включено в каузальные ряды и выступать в качестве проявления или обоснования каких-либо универсальных закономерностей, а социальный порядок при этом рассматривается как порядок неравновероятности событий. Однако эта линия не позволяет осмыслять конкретные события, события, меняющие социальный порядок, а также ограничивает анализ причинности только контекстом универсальных закономерностей. Вторая линия, акцентирующая уникальные аспекты события, нивелируя эти недостатки, делает невозможным осмысление места и роли конкретного события в каузальных цепочках и выявление каких-либо закономерностей, а отсутствие фигуры наблюдателя затрудняет осмысление события как социального. Эти недостатки может позволить преодолеть нарративный подход. Событие в нарративе имеет значение само по себе, но связывается с повествованием, то есть оказывается возможным говорить о событии в системе причинно-следственных связей, сохраняя идею значимости отдельного события; темпоральность нарратива позволяет осмыслить аспекты взаимодействия агентства, социальной структуры и динамики, непрерывно происходящей во времени. В отличие от трактовки П. Рикёра, нарратив, в соответствии с идеями Д. Карра, не имеет автора и представляет собой опыт времени, а нарративная природа характерна не только для текстов, но и самой действительности; этот тезис позволяет говорить о социальных событиях, значимость которых определяется не фигурой наблюдателя, а нарративной природой действительности.

Одной из важных тем современной политической мысли являются сложные отношения между истиной и политикой, совмещение которых может привести к деполитизации сообщества под «тираническим» влиянием истины или, напротив, к подмене истины политически выгодной ложью. Статья посвящена осмыслению кризиса политической жизни, связанного с возникновением феномена постправды, а также возможностям разрешения современного конфликта истины и политики. Теоретической основой исследования выступают философские идеи Х. Арендт и Л. Штрауса. Автором проанализированы основные идеи Арендт, связанные с тиранической природой истины, а также интерпретация этих идей современными исследователями постправды. Обнаружено, что в теории Арендт отсутствует важное для понимания природы постправды нормативное измерение, а ее трактовка современными критиками постправды содержит необоснованную предпосылку о возможности политической легитимации истины. На основе работы Штрауса «О тирании» были реконструированы альтернативные арендтовским взгляды на противоречие истины и политики. Автор предлагает переосмыслить современные концепции постправды и представить ее как этико-политический феномен, вызванный отсутствием у политических субъектов моральной ответственности за поиск и защиту истины, с одной стороны, и за защиту политической жизни от ее тиранического воздействия, с другой. По мнению автора, ключевой опасностью постправды является намеренное сокрытие ценностного содержания политической жизни, а практическим средством ее преодоления может стать обеспечение ценностно-плюралистического подхода к публичной сфере, а также постановка вопроса о добродетельности участников политической жизни.

* В статье использованы результаты проекта «Национальная философия и культура: традиционные духовно-нравственные ценности», выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2025 году

Статья посвящена проблеме исследования правил, на которые ориентируются участники очереди. В статье показано, что существующие исследования правил очереди уделяют недостаточно внимания чередной организации изучаемых феноменов очереди, зачастую ограничиваясь формулировкой принципа «первый пришел — первый получил», но отмечая при этом, что действенность этого принципа варьирует в зависимости от контекста, в котором возникает очередь. Основываясь на сравнительно небольшом корпусе инспирированных конверсационным анализом исследований не-речевых видов чередно-организованной деятельности (таких как выполнение трюков на скейтборде, парные танцевальные джемы, игра в петанк, игра в классики и настольные игры), статья предлагает ре-спецификацию проблемы изучения правил очереди. Предлагаемая ре-спецификация заключается в смещении основного исследовательского фокуса с очереди на различные виды чередно-организованной деятельности, в которых очередь может быть использована участниками как один из возможных методов пред-назначения чередов. В статье сформулирована концептуальная схема, которая может быть использована в эмпирических исследованиях того или иного вида чередно-организованной деятельности. Схема применима в качестве минимального словаря, позволяющего описать используемые участниками данной деятельности методы распределения чередов. В заключительной части статьи сформулированы методологические рекомендации, следование которым оптимизирует работу по описанию методов распределения чередов, характерных для того или иного вида чередно-организованной деятельности. Такое описание рассматривается как один из возможных способов изучения архитектуры интерсубъективности во взаимодействии.

Cтатья посвящена обзору этнометодологических исследований физических очередей. Рамка этнометодологии позволяет анализировать, как социальный порядок создается, поддерживается и изменяется в контексте ожидания. В то время как большинство социологических исследований сосредоточены на уже предзаданных социальных порядках, очередь предоставляет уникальную возможность наблюдать за возникновением порядка в реальном времени через действия и взаимодействия участников. Опираясь на исследования, проведенные с 2000 по 2024 год, в обзоре рассматриваются различные формы, организация и конфигурация физических очередей.Этнометодологическое исследование подчеркивает спонтанную и текучую природу формирования очередей, обращая внимание на то, как участники активно участвуют в создании и соблюдении правил, регулирующих их поведение во время ожидания. Благодаря невербальному общению, взаимному наблюдению и неформальным переговорам люди формируют общее понимание порядка в очереди. В статье также исследуется, как социальные нормы, включая понятия справедливости и необходимости, влияют на поведение участников очереди, а также как статус и иерархия влияют на распределение ресурсов в очереди.Кроме того, в обзоре рассматривается влияние факторов окружающей среды на организацию очереди, таких как пространственное расположение и физический контекст, в котором формируются очереди. Выявляются пробелы в литературе и предлагаются направления для будущих социологических исследований физических очередей и построения социального порядка.

Статья подготовлена в рамках проекта «Исповедь как способ конституирования общины православного храма» при поддержке ПСТГУ и Фонда «Живая традиция» (2024–2025 гг.).

Постгород в контексте сопространственности является метаассамбляжем. Постгородской ассамбляж может быть представлен как метагеокультура, чья локальная сингулярность оказывается постоянно трансформируемой. Онтологии постгородских геокультурных ассамбляжей (ПГКА) воспроизводятся как «плавающие» поля соответствующих картографий воображения. Постгород представляет собой пульсирующую трансграничность мобильного расселения ассамбляжного характера. Имманентная ПГКА трансграничность «стирает» любую возможную эксклюзию/инклюзию, трансцендируя политические смыслы как сопространственные. Геокультурную со-бытийность в постгородской реальности можно рассматривать как инклюзию всякой иной постгородской геокультуры. Постгородской detournement как контингентный процесс ведет к формированию плавающих постгородских сред, чьи образы в онтологическом смысле невозможно зафиксировать точно. Становление ПГКА (в) Северной Евразии может оказывать влияние на развитие материковых картографий воображения планетарного характера. Следует говорить о долговременных геокультурных архетипах городских сред (в) Северной Евразии, складывавшихся на территориях российских государственностей и ставших основаниями для развития специфических, «северо-евразийских» по происхождению ПГКА. К одному из них можно отнести специфический трансграничный вернакуляр. Гибридный геокультурный вернакуляр — это ментально-материальная сеть установок, дискурсов и образов, ассоциирующаяся с преобладающим в Северной Евразии типом городских сред. Северо-евразийские варианты гибридного геокультурного вернакуляра могут быть питательной «почвой» для развития новых форм расселения. Трансграничность северо-евразийских гибридных вернакуляров связана с обширными лимитрофными зонами, где взаимодействуют масштабные цивилизационные платформы. Формирующиеся (в) Северной Евразии ПГКА будут тяготеть к этим лимитрофным зонам с его трансграничными гибридными вернакулярами. Гибридные вернакулярные геокультуры будут представлять собой ментально-материальные гео-ризомы, создающие трансграничные мобильные поселения. Политики сопространственности, порождаемые ПГКА, способствуют разрастанию трансмедиальной «хоры», трансформирующей любое «политическое» как феномен. Северная Евразия может быть планетарным «очагом» не-политического, формируемого специфическими ПГКА, чья трансграничность уничтожает полисно-хорическую биполярность земных онтологий.

Публикация подготовлена в ходе проведения исследования (№ проекта 25-00-034 «Паттерны освоения и интеграции пространств новых жилых районов на периферии Москвы: постурбанистические стратегии производства пространства») в рамках Программы «Научный фонд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)».

Предметом настоящей статьи стала проблемная ситуация в жизни общин на приходах Русской православной церкви. С одной стороны, различными церковными акторами община считается важной составляющей церковной и общественной жизни, с другой, по данным социологических исследований, лишь небольшое количество россиян активно участвуют в приходской жизни. Сегодня в Церкви есть сложившееся представление о том, что такое община, которая понимается как социальное образование, характеризующееся горизонтальными связями между участниками и их помощью либо друг другу, либо кому-то вовне. По мнению авторов статьи, подобная категоризация не позволяет увидеть причину проблемного состояния дел: люди, приходящие в церковь, привносят в религиозную жизнь свои представления о должном и правильном, что позволяет рассматривать приходское сообщество 1 не как спонтанно складывающиеся сети помощи, но как сумму акторов, занимающих разные морально-практические позиции. Эти позиции необходимо соотносить друг с другом для того, чтобы выстроить продуктивные отношения между людьми в общине. Мы предположили, что именно эта потребность обозначает границу сообщества — люди покидают его, если эти идеалы оказывается невозможно согласовать, принять и т. д. Отношения между людьми могут выстраиваться за счет рефлексивного соотнесения моральных позиций. В этом случае решение, выработанное по поводу той или иной проблемной ситуации, может быть объективировано и применено к другой ситуации (как правило, это решение об устройстве справедливого социального порядка). Однако акторы могут и отказаться от выработки объективного и справедливого решения с целью уйти от конфликта здесь и сейчас. Такая ситуация очень часто складывается в православной церкви — она маркируется словами «смирение», «терпение», «прощение». Проблемным оказывается положение дел, при котором в разных ситуациях акторы в общине переходят от позиции «наличия идеалов и их согласования» к позиции «смирения». В первом случае речь идет о православном варианте решения проблемы справедливости. А во втором — об отказе решать конфликт через поиск справедливого решения. Если действующие постоянно переходят от первой позиции ко второй и обратно, то вторая позиция начинает восприниматься как сокрытие несправедливости, несправедливое поведение и т. д. И (можно предположить) именно эти частые перескоки оказываются и причиной ухода из общин.

Статья написана при финансовой поддержке Фонда развития ПСТГУ в рамках гранта «Понятие заслуги и его место в практических моделях справедливости в современном православии».

В статье исследуется генезис концепта новизны и утверждается, что современные трудности с определением и идентификацией нового являются симптомом семантического кризиса, в основе которого лежит утрата стратегической нормативности новизны в современной культуре. Выделяются и анализируются три историко-семантические модели новизны: циклическая (характерная для доисторических обществ), изобретенная (свойственная эпохе модерна) и рутинная (отражающая современные тенденции). В рамках циклической модели новизна и способы репрезентации времени подлежали строгому контролю, а будущее интерпретировалось с помощью ритуализированного мифа. Модель изобретенной новизны, сочетавшая две перспективы на происхождение новизны — воспроизводства и комбинирования, утвердила ценность рационального конструирования будущего. Для рутинной модели новизны характерна, с одной стороны, алгоритмизация порождения нового, с другой — утверждение новизны в качестве нормы для всех сфер деятельности современного человека. В работе показано, как в условиях цифровой культуры происходит трансформация способов идентификации нового через дискретизацию, алгоритмизацию и экстернализацию психосоциального существования. Особое внимание уделяется анализу алгоритмической работы с будущим, которое, в отличие от статистической прогностики, не столько предсказывает, сколько формирует будущее. Исследование демонстрирует, что семантический кризис новизны отражает фундаментальные изменения в темпоральности современной культуры и требует переосмысления роли новизны в условиях цифровой эпохи.

Статья подготовлена в рамках стратегического проекта «Национальный центр научно-технологического и социально-экономического прогнозирования», интегрированной программы развития ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики».

Анализ теории модернизации в современной социологии влечет за собой значительные трудности. Если проанализировать ряд современных публикаций о модернизации, можно сделать вывод о наметившемся в российском научном поле возвращении к положениям классических концепций модернизации времен Толкотта Парсонса и Самюэла Хантингтона. В свою очередь, роль политических элит и господствующих классов в процессе перехода от традиционных обществ к современным в рамках данного подхода низводится до вопроса об эффективности проведения конкретных экономических реформ. Ряд современных публикаций, авторы которых критикуют более поздние версии теории модернизации с позиций универсальности развития стран Западной Европы, как правило, содержат призывы к возвращению к собственным истокам, что фактически означает разрыв с подходом Шмуэля Эйзенштадта. Современные дебаты делают актуальным обращение к классическим теориям происхождения капитализма на Западе. Одним из таких классических теоретиков, учение которого противоречит самой идее универсального развития как такового, был немецкий экономист и социолог Вернер Зомбарт (1863–1941). Анализируя влияние потребностей правящих классов в странах Европы Нового времени, немецкий социолог описывал непредсказуемость роли различных факторов в сложном процессе общественно-экономической трансформации на Западе, в том числе стремление к роскоши. Таким образом, именно Зомбарт может рассматриваться как ключевой теоретик исторической контингентности развития западного модерна, в рамках которой желания и потребности элит становятся одним из основополагающих детерминант общественного развития.

Статья посвящена сравнению творчества немецкого социолога Ф. Тённиса и его современника анархиста Г. Ландауэра. Хотя социология в качестве академической дисциплины и анархизм как социально-политическая мысль на первый взгляд едва ли обладают общими точками пересечения, однако, по нашему мнению, анархические идеи могут дополнить социологическую дискуссию, а также углубить понимание истории становления дисциплины. Так, сегодня уже предпринимаются попытки реконструкции «анархической социологии» в трудах Прудона, Бакунина или Кропоткина. Поскольку в рамках небольшого исследования невозможно охватить все многообразие авторов и их идей, мы сфокусируемся на одной из ключевых тем социологической теории: понятийной паре Gemeinschaft (общность) и Gesellschaft (общество), предложенной Ф. Тённисом в одноименной работе. Если обратиться к работам Г. Ландауэра, окажется, что указанная конструкция также играет ключевую роль в его анархической мысли. В этой связи мы попытаемся ответить на интересующий нас вопрос: каковы общие и отличительные черты интерпретации этих понятий в тённисовском и ландауэровском подходах.

В Наказе «Настоящее и будущее Русского мира», принятом на XXV Всемирном русском народном соборе, Россия провозглашается всемирным «Удерживающим», что вполне вписывается в русскую богословско-философскую традицию осмысления катехона. Вместе с тем представляется актуальным рассмотрение понятия «катехон» и связанных с ним понятий «легитимность» и «чрезвычайное положение» в контексте социальной доктрины русского православия. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» современные государства определяются как светские, не связывающие себя религиозными обязательствами. Соответственно, современная правовая система, с точки зрения Церкви, является несовершенной, так как человеческий закон никогда не будет содержать полноту закона божественного. Более того, подобное положение вещей создает возможность для возникновения чрезвычайного положения, что, по нашему мнению, соотносится в социальной доктрине русского православия с возможностью объявления Церковью гражданского неповиновения, в случае несоответствия светских законов божественным нормам. Это означает, что Церковь выступает в роли суверена, способного выносить вердикт о легитимности/нелегитимности существующих правовых норм, а значит, и самого государства. Таким образом, с точки зрения социальной доктрины Московского патриархата мы не можем определять какое-либо государственное образование как катехон. Современное государство может стать катехоном при совпадении целей и задач Церкви и государства в осуществлении не только мирских задач, но и спасительной миссии Церкви.

В статье продвигается мысль о том, что война — это политический институт в процессе — институт, чья функция не определена, чья структура еще не зафиксирована. Попытка отнести войну к биологической категории ошибочна не столько из-за неспособности провести различие между социальными и биологическими аспектами войны, сколько из-за неспособности провести различие между конкуренцией и конфликтом как различными аспектами «борьбы за существование». Конкуренцию можно рассматривать как индивидуализирующий или аналитический процесс; конфликт — как интегрирующий процесс. Войны привели к необходимости организации общества, которое, по крайней мере, для целей коллективного действия, стало неизмеримо превосходить первобытную орду. Государство не только ведет свое происхождение от войны, но и главной его функцией остается подготовка к войне и ее ведение. Там, где нет общих интересов или «базового взаимопонимания», делающего возможным компромисс, войны кажутся неизбежными. Идеологические войны оказываются борьбой за землю, потому что политический контроль и суверенитет над территорией необходимы для поддержания различных образов жизни, представляемых сторонами в этих конфликтах. Функция войны заключается в том, чтобы (1) расширить зону мира, (2) создать в этой зоне политическую власть, способную обеспечить его соблюдение, и (3) установить идеологию, которая рационализирует новый политический и социальный порядок, и культ, который идеализирует его.

Перевод сделан по: Park R. (1941). The Social Function of War. Observations and Notes // American Journal of Sociology. Vol. 46. № 4. P. 551-570.
Публикация подготовлена в рамках проекта «Национальная философия и культура: традиционные духовно-нравственные ценности» Программы фундаментальных исслений НИУ ВШЭ в 2025 году.

В данной публикации Макс Вебер отвечает на повторную серию критических статей немецкого историка Феликса Рахфаля. В центре страстных дебатов двух ученых находился прорывной веберовский труд «Протестантская этика и дух капитализма» (1904/1905). Рахфаль в мае-июне 1910 года подготовил второй цикл публикаций из четырех статей, продолжив тем самым жесткую полемику с классиком социологии, начатую годом ранее. Несмотря на то что Вебер в том же 1910 году на страницах своего журнала «Архив социальной науки и социальной политики» уже развернуто отреагировал на резкие инвективы оппонента в своей «Первой антикритике», он посчитал необходимым вновь содержательно ответить ему в том же издании. Веберовский текст включает в себя первую часть «Второй антикритики», посвященную как раз беспощадной деконструкции аргументации Рахфаля. Вебер с сожалением признает сильно затянувшийся характер этого жаркого спора за гранью научной этики, объясняя это необходимостью ответить на все надуманные возражения и несправедливые обвинения, искажающие истинный смысл его пионерской работы в области социологии религии. При этом он сознательно использует публичный конфликт как возможность еще раз подробно изложить собственную позицию. Данный материал представляет ценность как важный документ не только для истории классической социологии, но и для интеллектуальной истории, прежде всего с точки зрения агональной культуры научных дебатов.

Перевод с нем. выполнен c оригинала: Weber M. (1910b). Antikritisches Schlusswort zum „Geist“ des Kapitalismus // Archiv für Sozialwissenschag und Sozialpolitik. Band 31. S. 554–599.

Рецензия на книгу: Коллинз Р. (2025). Насилие. Микросоциологическая теория /Пер. с англ. Н. Проценко. М.: Новое литературное обозрение. — 1008 с.ISBN 978-5-4448-2809-0

Рецензия на книгу: Pettit P. (2023). The State. Princeton; Oxford: Princeton University Press . — 360 P. ISBN 978-0-691-18220-9

Рецензия на книгу: Scott James (2025). In Prais e of Floods. The Unt amed River and the Life It Brin gs. Yale Uni versit y Press .

Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС.